Колобов Фёдор Яковлевич (1856–1927) – купец 2-й гильдии, с 1878 года при матери и с 1896 года самостоятельно. Вместе с братом, Колобовым Николаем Яковлевичем (1866–1941), появились в Петербурге в 1880-х годах. Старший Федор и младший Николай, тогда еще подросток, приехали в столицу из глухой рязанской деревни. Благодаря матери, Прасковье Степановне, будущим лесопромышленникам и домовладельцам удалось скопить денег, на которые была куплена старая баржа. Предприимчивые юноши разобрали баржу, распилили ее на дрова и удачно продали. Рачительные Колобовы экономили на всем, порой спали на древесных опилках, а мать выполняла обязанности сторожа.
На вырученные от продажи дров деньги братья устроили на набережной Малой Невки лесопилку, которая со временем превратилась в огромный лесопильный завод, а сами Колобовы стали одними из самых богатых людей Петербурга. Дело быстро пошло на лад, благо производство было практически безотходным, а купцы считали каждую копейку. Участок в месте слияния Карповки с Малой Невкой был выбран не случайно: водные пути были необходимы для транспортировки леса.
Прибыль Колобовы вкладывали в основном в строительство доходных домов. Не забывали купцы и о том, чтобы обеспечить достойные условия труда и жизни своим работникам: недалеко от завода они организовали рабочий городок. В 1908-1914 годах в Петербурге появилось несколько «колобовских» кварталов: были построены здания на Левашовском и Большом проспектах, Геслеровском переулке (нынешний Чкаловский проспект), Барочной, Матвеевской (Ленина), Большой Зелениной и Введенской улицах – всего более 40 домов.
Старший из братьев, Федор Яковлевич Колобов, был щедрым благотворителем и старостой Преображенской церкви в Колтовской слободе на Петроградской стороне (уничтожена в 1932 году, сейчас на этом месте школа). За свою благотворительную деятельность Фёдор Колобов был в 1907 году удостоен звания «почетного гражданина» Санкт-Петербурга.
Когда началась Первая мировая война, в приходе Преображенской церкви был создан Союз прихожан для помощи воинам и их семьям, который возглавила жена Федора Колобова – Анастасия Семеновна. Ей помогали дочери, Мария и Серафима.
Не менее интересна личность младшего брата, Николая Яковлевича Колобова, который был страстным библиофилом и собирателем редких изданий и рукописей. Гордостью его коллекции были бумаги Василия Львовича Пушкина, дяди поэта, рукописные копии второго тома гоголевских «Мертвых душ», «Горя от ума» Грибоедова и «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева.
Несмотря на присущую ему скупость, купец-книгочей мечтал иметь редкие и интересные книги. В политике приобретения изданий он подражал Н. П. Лихачеву, а именно: покупал все книги, изданные с начала книгопечатания до 1850 года, кроме книг по медицине, технике, экономике и статистике.
В семье Колобовых придерживались весьма патриархальных взглядов и книг не терпели. Николаю Яковлевичу приходилось скрывать свое увлечение от строгой матушки. Когда мать умерла, Николай Яковлевич стал покупать книги в огромных количествах и на крупные суммы, причем торговался отчаянно. Для разросшейся коллекции книг архитектору Николаю Романченко было заказано специальное здание. Семейную библиотеку построили в 1913–1914 годах по соседству с домом-конторой Колобовых. После революции библиотека Колобовых была передана государству. Собрание расформировали. Часть книг и рукописей поступила в библиотеку Академии наук (БАН), часть – в РНБ
Дома и лесопильный завод Колобовых после революции также были национализированы. Хотя у купцов были обширные счета за границей, уехать они отказались. Из особняка их выселили. Известно, что Федору Яковлевичу выделили небольшую квартиру в здании напротив на Большой Зелениной, 41, которое до революции также принадлежало Колобовым как доходный дом. Через некоторое время квартиру «уплотнили» новыми жильцами, и всю оставшуюся жизнь бывший миллионер прожил в коммуналке с женой, дочерью, зятем и внуком.
После смерти Федора Яковлевича и его жены в квартире осталась их дочь Серафима Федоровна. Ее муж и сын погибли во время Великой Отечественной войны, а сама Серафима лишилась крова после бомбежки. Приютила ее сестра, тоже жившая в коммуналке.
